И не выпускают теперь алиментщиков на границе! Это только первый шаг, скоро будет, как в 37 году, все границы закроют. Ты не помнишь, а я помню, как было.
– Если проблемы с законом, то ведь не выпускают нигде?
– Да, а дальше что будет, неужели с алиментщиками нельзя по-другому разобраться? Или вот на тебя иск подадут, а ты и не знаешь, а потом не выпустят?
Надо нам еще местную власть выбрать, чтобы нормально реконструкцию квартала провели.
– Вот это верно.
(Я молчу про законность, свою память, а также, что на частные уроки она получила возможность купить пятикомнатную из двухкомнатной и еще квартиру дочери. Осталась не обеспечена еще одна дочь, да).
– Ты с утра приходи, тогда спокойно пообщаемся, а сегодня был тяжелый день. Была мама на приеме с синдромом Маршалла, а у нее сын. И тоже.
– Что такое синдром Маршалла?
– А, прогрессирующая слепота, а потом и глухота. Наследственная, через женщин, у мужчин нет потомства. Там еще и черты лица определенные, сразу видно, дисплазия.
Понимаешь, она училась в школе для слабовидящих, а Брайля не учила – слух был, зачем, мол? А теперь вот... Слух теряет, плачет, а зрения уже давно нет. Работает массажистом, но добраться вот надо до работы. Полтора часа сидим, я ей руку глажу. Говорит, если бы знала, что наследственное, то не рожала бы сына, а муж ушел, конечно.
А сын тоже уже и не видит толком, и плохо слышит, а умненький мальчик, в школе для слабовидящих опять. Компьютер есть, но нужно с функциями. Я ей говорю, чтобы все-таки пошла в спеццентр, учила Брайля, тогда могла бы переписываться хоть через сеть, не сидела бы замкнуто.
Ладно, приезжай в выходные в наш дом в деревне, блинов поедим, масленица уж пойдет. Одиннадцать лет уж строим дом, да.
(Хочется вот взять и нехристиански, да, ткнуть любящих свары, ноющих на жизнь, всех злобных, завистливых – вот в это. Да нет, не ткну, увы).
– Я за Путина. Медведева не хочу.
– ???
– Лучше бы Путина остался на третий срок. А это марионетка какая-то. Так нас уважать стали, а то все ноги об Россию вытерли. Все приехавшие должны уметь ассимилироваться, а не устанавливать свои правила игры, часто незаконные. Опять 37 год, беззаконие какое-то.
– Хм, но вот смена-то нужна? Лужков вам не осточертел, например?
– Нет, это маленький срок. Надо бы по пять-шесть лет, чтобы отвечал за все сделанное. А так – снова первое время ничего толком делаться не будет, все переходный период...
(Мда. Нет, все же хочется перемен, пусть и с переходным периодом).
– Вы хотели что-то спросить?
– Нет, я просто смотрела на вас, голубушка. Да и что мне спрашивать?
– Ну, какая следующая остановка, например.
–Это-то я знаю.
– Ну, тогда: как жизнь в Москве?
– А что жизнь, нормальная она. Пенсии хватает, слава богу. Все спокойнее стало. Вы вот шутите.
– Это нечаянно.
– Вот и хорошо.
На этом нечаянном и закончим разговоры.
UPD
Задумалась про запись вчерашних голосов в разговорах.
Почему-то разговорная речь, не самая грамотная, или просто факты из жизни родственников - передаются точнее, чем попытки продиктовать мне текст документа, письма или статьи.
Во втором случае я начинаю переделывать формулировки, подгоняя под некий образец "правильности" речи и фактографии с "правильной" же логикой изложения; народ же начинает по ходу подругиваться и говорить, что они хотели подчеркнуть вот это, а не то, и мысль была вот эта, а не та.
Приходится разжимать свои редакторские тиски, а то скажут: "Охалпела совсем"...
