И вот сейчас будет написано про фильм "Pretty in Pink" – нет, я все понимаю, подростковая комедия, любовь, морковная, как рекламный сок нупогодишного зайца, ужас-ужас. Ну, как уже было сказано в разговорах, содебергеровский отсвет на Спейдере, ну, отсвет техасского солнца на Стентоне, ну, музыка, там. Чего ты тащишься-то, дура?
А потом поняла – рыжая, отличница, большие способности шитья из лоскутов и переделывания совершенно неподходящих мальчуковых, но подлинных Levy's джинсов под умопомрачительный прикид, подработка с 15 лет в машбюро – оно! Другое дело, что в 70-начале 80-х понятия бедности не было еще, а то, что я одна из класса жила в коммуналке – это было неважно по тем временам, и в результате на последний Новый год класс набился ко мне, потому что парочки смогли быстро разбрестись по огромным коридорам, завернуть в углы в комнате, в ванной, в кухне, на чердачной лестнице нашего верхнего этажа и на балконе. Мама, придя с работы и застав брата над книжкой, а меня над готовкой чая для компании, была недовольна: "А где романтические отношения?"
Но она всегда была практична, я же не парилась этими отношениями совсем – "одноклассники все глупые, и у меня есть вкус".
Вот после школы уже ощущения Энди-Молли Рингуолд понятны, на приборке в Бауманке, когда смешение людей из разных социальных групп стало сильнее: внук члена цека-мека, и сын зажиточных грузинских людей, и сын-дочь важных чинов из Альметьевска, Владимира, Баку, Костромы, и дети московских интеллигентов, и просто умные евреи, и просто умные некрасивые (и не) девочки из пригородов – дало уже смесь, близкую где-то к атмосфере этого фильма. Другое дело, что еще накладывалась оппозиция совку, что позволяло сближаться, суя друг другу книжку Мандельштама или слепую распечатку "Роковых яиц" и говоря "Пойдешь на просмотр "Зеркала?"
Не особо секущие фишку товарищи могли многозначительно мне показывать томик "Альтиста Данилова", на что я кривила рот: "Уже было в "Новом мире", ты лучше Маркеса читай. А писание термеха – неа, у меня самой приняли только первую домашку, а вторую завернули".
Потом жизнь заверте…, мытье полов в корпусе "Машиностроения" вывело на другие круги общения, нашлись люди и поумнее меня, способные терпеливо сносить подколы и не обремененные богатыми родителями... ситуация изменилась: красный диплом был теперь не только у меня, в отличие от школы.
Но вот это ощущение первых трех лет учебы в Бауманке – оно есть в этом фильме.
А это снимок – приношение sguez'у – август 2010, Питер, мы на перевалочной квартире стареньких уже людей, и я с некоторым состраданием обнаружила там консервы не нашей жизни, но 70-х. Не на полу (там дорожные сумки), но на стенах и в сервантах.
Ich geschrieben, mit Hilfe Dreamwidth OpenID.