По сложным ссылкам, по сложным ссылкам, которые нам подкинул FB, получился отличный рассказ про очевидцев: блоггерша написала про ругательства Комарова перед гибелью, другая упомянула, и во втором случае я насчитала 5 (пять) персонажей, которые зуб давали, что это - правда. (Хотя технически трансляция не могла вестись: "Cвязи принципиально быть не может от отделения спускаемого аппарата( в плазме) и до раскрытия парашюта. Антенн работающих в таких условиях ещё и сегодня не придумали. в плазме антенны не работают, а после работают антеннв, которые в парашютной системе после того, как парашют раскрылся... "Сигналов пеленга при падении СА не было из-за невыхода основного парашюта, в стропах которого расположены КВ-антенны, и невыполненной перецепки на запасном парашюте, после которой идет передача. Была небольшая вероятность пеленга и приема речи в УКВ-ЧМ диапазоне через щелевую антенну в крышке люка-лаза СА, но это сделать не удалось из-за отсутствия в районе посадки воздушных средств поиска".") Дедушка, папа, сама слышала девчонкой, сами космонавты рассказали. И все, наверняка, искренне не врут. И все тетеньки, да простится мне мой сексизм.
И тут от Victor Sonkin выплыл замечательный Расемон
И тут от Victor Sonkin выплыл замечательный Расемон
==Понял, что надо снова рассказать один случай. Он тогда на меня произвел сильнейшее впечатление, а сейчас поводов много (включая потенциального судью Верховного суда США, но и не только). Я уже рассказывал его, но, может быть, не все помнят. А для меня это было одно из сильнейших впечатлений о человеческой природе.
Году в 2003, наверное, в Москву приехал следователь из МТБЮ (суда по бывшей Югославии). Он должен был опросить группу российских кинодокументалистов, которые втроем (как недавно в ЦАР) поехали лет за десять до того в Косово что-то снимать. Там их взяли в плен албанцы, а потом отпустили. Была некоторая возня с процедурой, но потом следователю разрешили опросить участников в присутствии (безобидном) российского следователя. Я переводил. (Следователь был, кажется, из Скандинавии, точно не помню. Это не имеет значения.)
Опрашивать надо было троих: режиссера, оператора, звукооператора. К тому времени они давно разошлись и много лет не только вместе не работали, но и не общались.
Их опросили по отдельности. Они рассказали историю события.
Ни один из них не врал; это было совершенно ясно, и абсолютно никому это не было нужно: их ни в чем не подозревали, албанцы взяли их в плен и грозили убить, а потом отпустили. Следователь выяснял, что это были за албанцы и что они делали.
Это были три абсолютно разные истории.
Абсолютно.
В частности, режиссер (он был татарин) напирал на свое мусульманское братство с албанцами во время события — так он рассказывал — угрожал, хамил, вел себя нагло и не подчинялся приказам боевиков.
По рассказу оператора (или звукооператора) все трое сидели тише воды ниже травы и ждали, когда все кончится в ту или иную сторону.
Звукооператор (или оператор) рассказывал, что командиру боевиков все время звонили какие-то люди, с которыми он говорил на плохом английском.
(Я тут сам уже придумываю, потому что подробностей толком не помню.)
Важно то, что психологически и событийно это были три абсолютно разные истории. Про три разные компании. Расемон отдыхал и продолжает отдыхать.
И все это была правда.
Я знал, что так бывает и что это так работает. Но такое свидетельство in your face прямо при тебе от трех людей, прошедших через критическую ситуацию, грозящую смертью — это был, конечно, отдельный опыт.
Выводы делайте сами.==